название ? - рассказ, видимо, не имеет имени, как и Аптекарь. )))
его раздражает запах миндаля,читать дальше смешанный с запахом человеческого пота, белил, жасмина, карамели и страха. горечь тягучим смоляным шариком скапливается под языком, хочется встать и прополоскать рот, но этот поступок будет расценен как неучтивый. и он остается. сидит, выпрямившись, уже не чувствуя боли в затекшей спине.
ему смертельно скучно.
монотонный голос рассказывает очередную историю о привидениях. такие истории почти неотличимы друг от друга. разве что в одной из них действуют неверная жена, ее сообщник, туповатая, но добрая служанка и справедливый судья, в другой - дух убитого мужа и верная супруга, в третьей - удушенная императрица или несправедливо казненный герой... а потом сюжеты повторяются снова, разнясь лишь в деталях. например, сколько сяку длиной были волосы у жены, какой глубины был колодец под очагом, в который сбросили убиенного мужа, и какую бровь сильнее нахмурил Бао Драконова Печать, выслушав слова служанки.
потрескивают угольки в жаровне, прикрытой резным железным листом, и блики вспыхивают на стенах и потолке. обернутые синей бумагой лампы создают, по мнению собравшихся в комнате людей, зловещую атмосферу.
тонкие губы Кусуриури на мгновение кривит усмешка. он никогда не видел, чтобы в месте, которое выглядело зловеще, происходило что-либо достойное внимания. самые страшные преступления, самые гнетущие тайны скрываются там, где глаз человеческий видит только процветание и благополучие.
час Быка. вот погасла предпоследняя лампа. хозяин дома нараспев излагает историю о невесте-привидении. слишком старую и слишком скучную, чтобы кому-то стало страшно. гости зевают, из приличия прикрывая лицо рукавами кику-гасанэ - осенние цвета, коричнево-зеленые. по крыше стучит мерный дождь, улицы города превратились в болото, колеса редких повозок с хлюпающим звуком утопают в грязи на треть спицы, музыка и взрывы смеха доносятся из веселого квартала, мерно перекликаются сторожа, обходя темные улицы. словом, обычный вечер.
"вечер сотни историй».
это развлечение вошло в моду около десятка лет назад. в определенный день в богатом и уважаемом доме собирается как можно больше гостей. они рассказывают устрашающие истории о призраках, демонах и духах, и после каждой такой истории гасят одну свечу. а когда гаснет последняя свеча и комната погружается в темноту, - в этот самый момент и появляется демон Ао-андон.
как он выглядит, никто не знал - во-первых, действо происходило в темноте, во-вторых, его попросту никому не удавалось вызвать. однако впечатлительные дамы пересказывали массу неправдоподобных ощущений, которые овладевали ими в темноте. основная же масса участников подобных вечеров полагала, что темнота - великолепный способ развлечься по-своему. находились даже такие умельцы, которые успевали справиться со всем за несколько минут, пока слуги, сбиваясь с ног и зажимая уши от пронзительного женского визга, искали светильники.
верить или не верить в существование мононоке - личное дело каждого. до тех пор, пока они не приходят за тобой. именно так и рассуждал Аптекарь, принимая приглашение на этот вечер. хозяин, хранитель печати сёгуна, был уважаемым человеком, солидным и надежным, но с одним маленьким недостатком - поговаривали, что в прошлом он перевозил на острова беглых преступников. разбогатев на этом, выкупил из залога родовой замок и возродил, что называется, честь имени, однако всей душой остался в прошлой, полной риска и опасностей, жизни. вот и искал приключений среди повседневности.
исключительность случая определило то, что, когда продавец лекарств пробегал глазами краткую записку, звучавшую, впрочем, не как приглашение, а скорее как повеление явиться, он ощутил неясное движение внутри. он насторожился. именно таким образом проявлял себя его Альтер Эго, дух Меча, для которого он стал словно бы ножнами из плоти - хрупкими, ненадежными, но все же единственно возможными из всех вариантов. Меч Тиама, Убийца Мононоке, сам избрал его, и противиться этому было невозможно. да и зачем? ничего определенного демон-меч не сообщил - да и вообще молчал. но Кусуриури не мог ошибиться - это был сигнал тревоги.
и он пришел. слушал давно наскучившие страшные сказки, мечтал, чтобы прекратилась боль в спине, устало закрывал глаза - но внутри, словно цунами, росла волна тревоги и предчувствия.
фонари послушно погасли - сами ли? или свечи в них задули снующие в темноте слуги?
прядь чьих волос стегнула по лицу? что за ткань рвется в нетерпеливых руках? чей стон доносится из дальнего угла, в котором, кажется, притаилась сама темнота?
- Аптекарь-сан...
снова этот старательный, неестественный вопль. женский...кажется. какая разница.
привычное движение - ладонь ложится на меч. но осязает лишь пустоту.
- чего ты хочешь, демон?
- я хочу... - ничей смех, визгливый, словно лисий лай. не кицунэ, нет - кицунэ смеется, как женщина, и вопит, как женщина.
- Аптекарь-сан...
- ...твою историю.
- мою... историю? - он растерян, впервые в жизни.
в ЭТОЙ жизни. в которой он утратил свое имя и стал всего лишь ножнами для Меча Тиама.
сцену не успели подмести, и лежащий вниз лицом актер в скупо раскрашенной маске и одежде бродячего аптекаря едва сдерживался, чтобы не закашляться. слышал шаги куроко, спешно уносящих задник с изображением крыльца богатого дома. стоптанная сандалия, которой не хватало одной завязки, мелькнула прямо возле его лица.
декорация изменилась.
теперь он был...
собой.
такие истории начинаются одинаково - "давным-давно"...и заканчиваются, как правило, торжеством добра и правды. был бы здесь добрый судья Ди, он бы понял, что молодой продавец лекарств знает свое дело, и сказал, что незачем пить одновременно два лекарства, действие которых противоречит друг другу. естественно, больному станет хуже. и столь же естественно, что гнев его обрушится не на домашнего лекаря давнего друга, а на никому не известного бродягу, который ради того, чтобы сбыть свои сомнительные препараты, пойдет на все, даже не обман.
после тридцати палок по пяткам идти трудно. и он пополз - благо было уже темно, и мало кому было дело до грязного оборванца с разбитыми ногами.
с тех пор он ненавидит пыль.
сцена вторая. монастырь на горе.
монахи были милосерднее горожан. впрочем, если бы это было не так, то каков был бы смысл в существовании монастырей?
во всяком случае, уже на следующий день,после часа Крысы, юноша-аптекарь открыл глаза и попросил пить. ему дали чаю и чашку риса, но он не мог есть - искусал рот, когда пытался не закричать во время "наказания". кровь снова стала проступать на губах и капать в чай. монах покачал головой и оставил чашку у изголовья больного.
ночью юноша бредил. он звал кого-то, просил не жечь изнутри, говорил, что не сможет, не сумеет, он не...
на следующее утро он поднялся самостоятельно, тихо оделся и покинул монастырь.
никто из монахов так и не узнал, как его зовут.
просто - Аптекарь.
я так давно не слушал себя, что ощущаю свои интонации как "ничьи".
я так давно не видел себя своими глазами...мне нельзя смотреть в зеркала и в спокойную гладкую воду.
я так давно не умер, что забываю о том, что живу.
я пережил тех, кто вышвыривал меня из дома, кто приказывал бить палками, кто милостиво бросал связку медных монет. мне безразлично, что с ними станет в следующих перерождениях.
я вышел из круга перерождений.
я не умру никогда.
я чувствую вкус чая и свежесть ветра, мне может быть больно и страшно.
но кто спрашивает меня о моей жизни моим же голосом?
я хотел...
- ты хотел быть полезным. ты слишком рано увидел темные дальние углы в человеческих душах. ты хотел защищать.
- я стал убийцей себе подобных.
- ты мог стать им даже оставаясь просто продавцом лекарств.
- но я стал мононоке.
- благо у тебя был выбор. у других этого выбора не было.
есть три ступени мастерства воина, скажут через много лет в одном фильме. меч в руках, меч в уме и высшая степень - отсутствие меча и в уме, и в руках.
что сказать о том, кто сам стал Мечом?
Меч движется в нем, живет его жизнью, течет его кровью, исходит его криком. Меч приснился ему или он снится Мечу?
есть ли еще что-то в мире, кроме этой темной комнаты, остывающих свечей, рваного дыхания?
верить или не верить в то, чему не должно быть места в этом мире - это личное дело каждого, считал Кусуриури. до тех пор пока сам не стал прорехой в реальности. прорехой, проделанной острием нерукотворного Меча.
он боится сквозняков, его мутит при виде крови, но он хочет быть полезным. искренне хочет.
что люди называют любовью?
зачем они пытаются дать имена всему?
- какая интересная история, - ничей голос сменяется человеческим, СЛИШКОМ человеческим.
- Ао-андон - твоя Катачи, Мастер Тиам?
- я просто хотел узнать, как ты хранишь мой Меч, - усмешка. демонический ротик щелкает зубами где-то около уха.
- скорее он хранит меня.
- это было мое Котовари, - щелчок.
- зачем ты говоришь мне об этом?
Дзягю Тадзима-но-ками. «Меч Тайа»
"Человек, который в совершенстве овладел искусством, не пользуется мечом. Его противник сам себя убивает. А когда такой человек пользуется мечом, то только для того, чтобы дать жизнь другим. Когда нужно убивать, он убивает, когда нужно дать жизнь, дает жизнь. Убивая, не думает об убийстве; поддерживая жизнь, не думает о поддерживании жизни, ибо ни в убийстве, ни в поддерживании жизни не замешано «я». Человек не видит «того» и «этого» и в то же время хорошо знает, что есть что. Тому, кто достиг этой свободы, не сможет помешать никто на земле. Он стоит совершенно сам по себе."
еще долго в Эдо будут удивляться исчезновению целого дома. потом задумаются - а был ли дом? а был ли его хозяин? а был ли Чжуан-цзы в оке бабочки, созерцающем все какие есть тысячи небес? в общем, не пристало простым/благородным (нужное подчеркнуть китайской тушью) людям задумываться о таких вещах. было-не было, примерещилось. мОрок.
цель не всегда оправдывает средства. но для всего под Небесами есть свой предел. и если ты положен Пределом тому, что рвется в мир из-за прохудившейся завесы, забудь о своей природе, не вспоминай о своем будущем, не загадывай на прошлое.
"Как только луна появляется из-за туч, не теряя ни мгновенья, она отбрасывает свое отражение всюду, где есть вода, независимо от размера водной поверхности. И расстояние от Луны до Земли - не препятствие для лунного света. Таким же должен быть дух фехтовальщика. Вести себя так в любой ситуации, которая встретится в жизни, очень трудно. В любой ситуации, при любых обстоятельствах, встречаясь со всеми сложностями человеческих отношений, проникая в них, вращаясь в них, так трудно не слиться ни с одной, не стать рабом обстоятельств."
он был тем, кто выпустил в мир демонов. он стал тем, кто создал оружие против них. он вновь пришел в этот мир, словно женщина, заключив в себе свое лучшее произведение. он встретил себя самого.
"Когда соперники во всем равны и бьются до конца, это кончается ай-ути, или взаимным убийством. При ай-нукэ не происходит ни убийства, ни ранения. «Нукэ» - значит не «убить», «сразить», а «миновать», «пройти мимо»."
прошлое и будущее встречаются в настоящем, и настоящее не думает ни о прошлом, ни о будущем.
"макото" - не только "причина". это еще и "искренность". детская, непосредственная, живущая здесь и сейчас. именно поэтому она останется непознаваемой для простых/благородных (нужное подчеркнуть китайской тушью) людей.
поймут только двое, заключенные в истинном непребывании.
Целитель и Средство.
Мастер и Меч.
ему смертельно скучно.
монотонный голос рассказывает очередную историю о привидениях. такие истории почти неотличимы друг от друга. разве что в одной из них действуют неверная жена, ее сообщник, туповатая, но добрая служанка и справедливый судья, в другой - дух убитого мужа и верная супруга, в третьей - удушенная императрица или несправедливо казненный герой... а потом сюжеты повторяются снова, разнясь лишь в деталях. например, сколько сяку длиной были волосы у жены, какой глубины был колодец под очагом, в который сбросили убиенного мужа, и какую бровь сильнее нахмурил Бао Драконова Печать, выслушав слова служанки.
потрескивают угольки в жаровне, прикрытой резным железным листом, и блики вспыхивают на стенах и потолке. обернутые синей бумагой лампы создают, по мнению собравшихся в комнате людей, зловещую атмосферу.
тонкие губы Кусуриури на мгновение кривит усмешка. он никогда не видел, чтобы в месте, которое выглядело зловеще, происходило что-либо достойное внимания. самые страшные преступления, самые гнетущие тайны скрываются там, где глаз человеческий видит только процветание и благополучие.
час Быка. вот погасла предпоследняя лампа. хозяин дома нараспев излагает историю о невесте-привидении. слишком старую и слишком скучную, чтобы кому-то стало страшно. гости зевают, из приличия прикрывая лицо рукавами кику-гасанэ - осенние цвета, коричнево-зеленые. по крыше стучит мерный дождь, улицы города превратились в болото, колеса редких повозок с хлюпающим звуком утопают в грязи на треть спицы, музыка и взрывы смеха доносятся из веселого квартала, мерно перекликаются сторожа, обходя темные улицы. словом, обычный вечер.
"вечер сотни историй».
это развлечение вошло в моду около десятка лет назад. в определенный день в богатом и уважаемом доме собирается как можно больше гостей. они рассказывают устрашающие истории о призраках, демонах и духах, и после каждой такой истории гасят одну свечу. а когда гаснет последняя свеча и комната погружается в темноту, - в этот самый момент и появляется демон Ао-андон.
как он выглядит, никто не знал - во-первых, действо происходило в темноте, во-вторых, его попросту никому не удавалось вызвать. однако впечатлительные дамы пересказывали массу неправдоподобных ощущений, которые овладевали ими в темноте. основная же масса участников подобных вечеров полагала, что темнота - великолепный способ развлечься по-своему. находились даже такие умельцы, которые успевали справиться со всем за несколько минут, пока слуги, сбиваясь с ног и зажимая уши от пронзительного женского визга, искали светильники.
верить или не верить в существование мононоке - личное дело каждого. до тех пор, пока они не приходят за тобой. именно так и рассуждал Аптекарь, принимая приглашение на этот вечер. хозяин, хранитель печати сёгуна, был уважаемым человеком, солидным и надежным, но с одним маленьким недостатком - поговаривали, что в прошлом он перевозил на острова беглых преступников. разбогатев на этом, выкупил из залога родовой замок и возродил, что называется, честь имени, однако всей душой остался в прошлой, полной риска и опасностей, жизни. вот и искал приключений среди повседневности.
исключительность случая определило то, что, когда продавец лекарств пробегал глазами краткую записку, звучавшую, впрочем, не как приглашение, а скорее как повеление явиться, он ощутил неясное движение внутри. он насторожился. именно таким образом проявлял себя его Альтер Эго, дух Меча, для которого он стал словно бы ножнами из плоти - хрупкими, ненадежными, но все же единственно возможными из всех вариантов. Меч Тиама, Убийца Мононоке, сам избрал его, и противиться этому было невозможно. да и зачем? ничего определенного демон-меч не сообщил - да и вообще молчал. но Кусуриури не мог ошибиться - это был сигнал тревоги.
и он пришел. слушал давно наскучившие страшные сказки, мечтал, чтобы прекратилась боль в спине, устало закрывал глаза - но внутри, словно цунами, росла волна тревоги и предчувствия.
фонари послушно погасли - сами ли? или свечи в них задули снующие в темноте слуги?
прядь чьих волос стегнула по лицу? что за ткань рвется в нетерпеливых руках? чей стон доносится из дальнего угла, в котором, кажется, притаилась сама темнота?
- Аптекарь-сан...
снова этот старательный, неестественный вопль. женский...кажется. какая разница.
привычное движение - ладонь ложится на меч. но осязает лишь пустоту.
- чего ты хочешь, демон?
- я хочу... - ничей смех, визгливый, словно лисий лай. не кицунэ, нет - кицунэ смеется, как женщина, и вопит, как женщина.
- Аптекарь-сан...
- ...твою историю.
- мою... историю? - он растерян, впервые в жизни.
в ЭТОЙ жизни. в которой он утратил свое имя и стал всего лишь ножнами для Меча Тиама.
сцену не успели подмести, и лежащий вниз лицом актер в скупо раскрашенной маске и одежде бродячего аптекаря едва сдерживался, чтобы не закашляться. слышал шаги куроко, спешно уносящих задник с изображением крыльца богатого дома. стоптанная сандалия, которой не хватало одной завязки, мелькнула прямо возле его лица.
декорация изменилась.
теперь он был...
собой.
такие истории начинаются одинаково - "давным-давно"...и заканчиваются, как правило, торжеством добра и правды. был бы здесь добрый судья Ди, он бы понял, что молодой продавец лекарств знает свое дело, и сказал, что незачем пить одновременно два лекарства, действие которых противоречит друг другу. естественно, больному станет хуже. и столь же естественно, что гнев его обрушится не на домашнего лекаря давнего друга, а на никому не известного бродягу, который ради того, чтобы сбыть свои сомнительные препараты, пойдет на все, даже не обман.
после тридцати палок по пяткам идти трудно. и он пополз - благо было уже темно, и мало кому было дело до грязного оборванца с разбитыми ногами.
с тех пор он ненавидит пыль.
сцена вторая. монастырь на горе.
монахи были милосерднее горожан. впрочем, если бы это было не так, то каков был бы смысл в существовании монастырей?
во всяком случае, уже на следующий день,после часа Крысы, юноша-аптекарь открыл глаза и попросил пить. ему дали чаю и чашку риса, но он не мог есть - искусал рот, когда пытался не закричать во время "наказания". кровь снова стала проступать на губах и капать в чай. монах покачал головой и оставил чашку у изголовья больного.
ночью юноша бредил. он звал кого-то, просил не жечь изнутри, говорил, что не сможет, не сумеет, он не...
на следующее утро он поднялся самостоятельно, тихо оделся и покинул монастырь.
никто из монахов так и не узнал, как его зовут.
просто - Аптекарь.
я так давно не слушал себя, что ощущаю свои интонации как "ничьи".
я так давно не видел себя своими глазами...мне нельзя смотреть в зеркала и в спокойную гладкую воду.
я так давно не умер, что забываю о том, что живу.
я пережил тех, кто вышвыривал меня из дома, кто приказывал бить палками, кто милостиво бросал связку медных монет. мне безразлично, что с ними станет в следующих перерождениях.
я вышел из круга перерождений.
я не умру никогда.
я чувствую вкус чая и свежесть ветра, мне может быть больно и страшно.
но кто спрашивает меня о моей жизни моим же голосом?
я хотел...
- ты хотел быть полезным. ты слишком рано увидел темные дальние углы в человеческих душах. ты хотел защищать.
- я стал убийцей себе подобных.
- ты мог стать им даже оставаясь просто продавцом лекарств.
- но я стал мононоке.
- благо у тебя был выбор. у других этого выбора не было.
есть три ступени мастерства воина, скажут через много лет в одном фильме. меч в руках, меч в уме и высшая степень - отсутствие меча и в уме, и в руках.
что сказать о том, кто сам стал Мечом?
Меч движется в нем, живет его жизнью, течет его кровью, исходит его криком. Меч приснился ему или он снится Мечу?
есть ли еще что-то в мире, кроме этой темной комнаты, остывающих свечей, рваного дыхания?
верить или не верить в то, чему не должно быть места в этом мире - это личное дело каждого, считал Кусуриури. до тех пор пока сам не стал прорехой в реальности. прорехой, проделанной острием нерукотворного Меча.
он боится сквозняков, его мутит при виде крови, но он хочет быть полезным. искренне хочет.
что люди называют любовью?
зачем они пытаются дать имена всему?
- какая интересная история, - ничей голос сменяется человеческим, СЛИШКОМ человеческим.
- Ао-андон - твоя Катачи, Мастер Тиам?
- я просто хотел узнать, как ты хранишь мой Меч, - усмешка. демонический ротик щелкает зубами где-то около уха.
- скорее он хранит меня.
- это было мое Котовари, - щелчок.
- зачем ты говоришь мне об этом?
Дзягю Тадзима-но-ками. «Меч Тайа»
"Человек, который в совершенстве овладел искусством, не пользуется мечом. Его противник сам себя убивает. А когда такой человек пользуется мечом, то только для того, чтобы дать жизнь другим. Когда нужно убивать, он убивает, когда нужно дать жизнь, дает жизнь. Убивая, не думает об убийстве; поддерживая жизнь, не думает о поддерживании жизни, ибо ни в убийстве, ни в поддерживании жизни не замешано «я». Человек не видит «того» и «этого» и в то же время хорошо знает, что есть что. Тому, кто достиг этой свободы, не сможет помешать никто на земле. Он стоит совершенно сам по себе."
еще долго в Эдо будут удивляться исчезновению целого дома. потом задумаются - а был ли дом? а был ли его хозяин? а был ли Чжуан-цзы в оке бабочки, созерцающем все какие есть тысячи небес? в общем, не пристало простым/благородным (нужное подчеркнуть китайской тушью) людям задумываться о таких вещах. было-не было, примерещилось. мОрок.
цель не всегда оправдывает средства. но для всего под Небесами есть свой предел. и если ты положен Пределом тому, что рвется в мир из-за прохудившейся завесы, забудь о своей природе, не вспоминай о своем будущем, не загадывай на прошлое.
"Как только луна появляется из-за туч, не теряя ни мгновенья, она отбрасывает свое отражение всюду, где есть вода, независимо от размера водной поверхности. И расстояние от Луны до Земли - не препятствие для лунного света. Таким же должен быть дух фехтовальщика. Вести себя так в любой ситуации, которая встретится в жизни, очень трудно. В любой ситуации, при любых обстоятельствах, встречаясь со всеми сложностями человеческих отношений, проникая в них, вращаясь в них, так трудно не слиться ни с одной, не стать рабом обстоятельств."
он был тем, кто выпустил в мир демонов. он стал тем, кто создал оружие против них. он вновь пришел в этот мир, словно женщина, заключив в себе свое лучшее произведение. он встретил себя самого.
"Когда соперники во всем равны и бьются до конца, это кончается ай-ути, или взаимным убийством. При ай-нукэ не происходит ни убийства, ни ранения. «Нукэ» - значит не «убить», «сразить», а «миновать», «пройти мимо»."
прошлое и будущее встречаются в настоящем, и настоящее не думает ни о прошлом, ни о будущем.
"макото" - не только "причина". это еще и "искренность". детская, непосредственная, живущая здесь и сейчас. именно поэтому она останется непознаваемой для простых/благородных (нужное подчеркнуть китайской тушью) людей.
поймут только двое, заключенные в истинном непребывании.
Целитель и Средство.
Мастер и Меч.